Фото носит иллюстративный характер Эта болезнь всегда делит жизнь на «до» и «после». «До» я жила, как и многие: окончила школу, университет, работала бухгалтером… В декабре 2020-го отметила свое 40-летие. А в феврале мне поставили диагноз: рак яичников.
Ну конечно, всё случилось не вдруг. У меня была киста, ее дважды удаляли, она вырастала. В октябре 20-го нужно было снова ложиться на операцию. Но случилась пандемия. Плановые операции отменили. К февралю, сделав УЗИ, сказали, что это уже кистома и нужно срочно оперироваться.
К счастью, к тому времени больницы уже начали принимать плановых пациентов. Меня прооперировали, материал отправили на гистологию. Выписалась, не дождавшись результатов. Когда позвонила врачу, та без обиняков сказала: подозрение на онкологию. Срочно забирай стекла и отправляйся на консультацию в онкодиспансер. Я до последнего надеялась, что это ошибка, что врачи просто перестраховываются. Но всё подтвердилось: рак. В марте мне сделали операцию, удали все органы малого таза.
Врач ничего не скрывала: первая стадия, но рак агрессивный. Назначили 6 курсов химиотерапии.
Химия страшила больше, чем операции – столько ужасов наслушалась, пока лежала в больнице. Как оказалось, не зря боялась. После первой была сильная слабость. До обмороков. Один раз в подъезде грохнулась, хорошо, что не на лестнице. В другой раз – в лифте.
Больше всего пугало, что выпадут волосы. Они и правда выпали – через две недели после первой химии. Пошла в душ – и всё клочьями полезло. Был сильнейший шок. Купила парик, но так и не смогла его одеть – жутко некомфортно. Да и какой парик – лето, жара, а это ж, по сути, шапка меховая. Да еще ковид – без маски из дому не выходила. Плюс очки солнцезащитные… Ушей не хватало все это цеплять.
Тогда и познакомилась с Валентиной Казукевич – покупала ее шапочки. Они, да еще косыночки-банданы, спасали меня в то лето. От косых взглядов, но не от болезни.
…Стала подниматься температура, хотя она у меня в принципе никогда не повышается, как бы ни болела. Появились проблемы с кишечником. Врач успокаивала: на фоне химии так бывает. Но я чувствовала: что-то не так. Ждала окончания химиотерапии, наделась, что с ней все проблемы исчезнут. Где там… Я еще не знала, что всё только начинается.
Химия закончились, а мне становилось всё хуже: появились отек, жуткая слабость, гемоглобин упал. В сентябре сделали контрольное МРТ и заподозрили рецидивную опухоль в малом тазу. Направили в Боровляны на ПЭТ КТ.
Подозрения подтвердились. Опухоль разрослась и втянула в себя петли кишечника и мочеточник. Нужна новая операция.
Я, честно говоря, была в панике. Выходит, лечение на мой рак не действует? Опухоль выросла на фоне химиотерапии, а химию мне назначили очень жесткую. К тому же врач сказал, что после операции придется вывести колостому и поставить мочеточник – то еще удовольствие.
Оперировали меня в Боровлянах. Сергею Малычеву я всю жизнь благодарна!
Пока готовилась к операции, днями выла: представляла, как буду лежать лысая в гробу, думала, какую фотографию выберут для памятника – как назло, ни одной приличной!
Операция длилась 6 часов. Когда увидела стому, была в шоке: как я с этим буду жить? Стала учиться…
И тут у меня снова поднялась температура. Сделали тест на каронавирус – положительный. Нас предупреждали, что, если в палате обнаружится ковид, выписывают всех. Соседку и выписали – перевезли в одну из минских больниц. Там она вскоре умерла от ковида. Представляете, рак был только первой стадии, могла бы жить и жить, а умерла от какой-то заморской заразы.
Собрались выписывать и меня. А куда, как? А у меня колостома, мочевой катетер, дренаж… Изолировали в отдельную палату – и подали заявку в Гродно, чтобы забирали.
Как меня 4 часа везли в родной город в машине скорой помощи – в холод, на голой кушетке, полотенечком прикрытую – отдельный разговор. Но как-то же довезли. Положили в красную зону. Врач приходил ежедневно, делал перевязки. Немного окрепла – отправили домой.
У меня снова температура поднялась. Что ни принимаю – не падает. И выйти никуда не могу: у меня же еще изоляция по ковиду! Когда пошли гнойные выделения, снова забрали в больницу. Сделали КТ – оказалось, стент мочеточника забился и на почке образовался фурункул. Я уже мысленно попрощалась с почкой. Но заведующий отделением урологии решил, что надо сохранять: если случится рецидив и придется снова капать химию, одна почка может не выдержать. Почистили ее, поставили нефростому и отпустили домой. Два месяца ходила с двумя стомами. Не спрашивайте, каково это – врагу не пожелаю! Но всё наладилось, их сняли – сначала одну, затем другую. Это тоже не так просто, еще одна операция под общим наркозом. Словом, за год и два месяца мне сделали 5 операций. На живот без слез не взглянешь. Но самое главное: гистология той жуткой опухоли в малом тазу не подтвердила ее злокачественность.
Теперь у меня ремиссия! Хотя до сих пор страшно. Перед каждым плановым обследованием чувствую себя как перед страшным судом.
Знаете, когда всё время мотаешься из одной больницы в другую, от одного врача к следующему, живешь от операции до операции, то цель одна – выздороветь. А когда сказали «Завтра вас выписываем», стало страшно: как же дальше жить, что делать? На работу идти не надо – мне дали вторую нерабочую группу, живу я одна… Тоскливо. Первое время дома было жутко до тошноты. Закрылась в себе, никому ничего не говорила. Я раньше в соборе нашем состояла в сестричестве. Когда узнала о своей болезни, позвонила, сказала, чтобы на меня не рассчитывали, больше не смогу помогать, попросила исключить. Но меня оставили и поддержали – звонили, навещали. Я боялась повышенного внимания, жалости. Ведь больной на рак у нас до сих пор как прокаженный.
Моя приятельница-психолог, выслушала меня, говорит: тебе надо чем-то заняться. Пошла учиться шить. Поначалу было страшновато: смогу ли? И потом – вдруг у меня снова случится рецидив, выпадут волосы – как буду ходить на занятия? А потом смотрю – минчанки вообще ходят лысыми, не парятся… Наверное, это правильно.
А еще очень помогает группа «Вместе». Поначалу я о ней только по Валиным шапочкам узнала: лежала на химии с женщиной в похожем головном уборе, почерк Казукевич сразу виден. Познакомились, разговорились. Она говорит: «Есть группа таких, как мы, если хочешь, приходи». Но в то время мне было не до того…
А когда вернулась домой, наткнулась на парик – новый, еще с этикеткой. Может, кому-то он нужен? Позвонила Вале. Та предложила прийти на встречу с психологом, как раз в группе организовывали. Так я и стала «Вместе» со всеми. Мне это здорово помогло. У всех похожие проблемы, такие же страхи, как у меня.
Когда по осени затеяли тот проект – с парикмахером, визажистами, фотосессией – поначалу не соглашалась. Для меня это сложно, я абсолютно не публичный человек. Потом Валя написала в «личку», рассказала, что да как. Говорит: «Ты столько пережила – и не опустила руки. Нужно помочь тем, кто теперь в самом начале пути, кому так же сложно, как было когда-то тебе». Я подумала: может, моя история в самом деле кому-то поможет? И согласилась… Это был необыкновенный опыт! Такой макияж, фотосессия… В той, прошлой, жизни у меня такого не было.
Как-то доктор сказал: «Вам очень повезло!» Я усмехнулась: да уж… А теперь думаю: это как посмотреть… Наверное, в самом деле повезло! Да, у меня рак, но первая стадия! Я столько пережила, но ведь живу! Перенесла пять операций, но у меня ремиссия.
Так что будем жить! Вместе…
Записала Нина РЫБИК.
